Хочет плутовка теперь хвалиться, завистью чужой радоваться. Летит ворона над лесами, над болотами, каркает, сверкает вокруг себя лучами. Все вороны слетелись в округе, завидуют своей подруге. Если попадёт какой вороне луч рубиновый в глаз, лишается покоя она враз! Хочется ей ожерелье украсть, светом и блеском насытиться всласть! Стали вороны на себе ожерелье представлять, клювами его хватать, к себе тянуть, трепать, рвать. То одна в него голову просунет, то другая, заметалась, закружилась в небе чёрная стая. А бусы знай себе на солнце сверкают, по перьям бликами равнодушными чиркают, золотой цепочкой манят.
Не уступает друг-другу птичья свора! Всё громче крики, всё жарче ссора! И вдруг в одно мгновенье шум прекратился, замер и остановился. Это Солнце на закате последним лучом сверкнуло, цепочку задело, что-то в замке повернуло. Устало Солнце, кончился его жар, а в горле вороньем застрял последний «Карр!» Лопнула цепь золотая, брызнули рубины самоцветные и рассыпались по болотам в разные стороны — ни собрать, ни созвать, ни на нить нанизать!
Ушло Солнце за синие горы, светить на нездешние просторы. А здесь осталась ночь темна, да тишина одна. Так и кончилось короткое воронье счастье, хвастливая напасть. Но с тех пор стали люди на болотах находить бруснику ягоду блестящую, красную, вкуснющую. Люди брусникой запасались, лечились, угощались, собирали кланялись, старались. Но ворона про то знать не знала, каркала-летала, ожерелье своё искала, которое пропало, брусникою стало.
Кто слушал сказку эту — внимай доброму совету. Спи теперь засыпай, разум укрепляй, мудрость сказочную собирай.
