Иногда кажется, будто в человеке, даже и в хорошем, добром, заботливом, весёлом, есть внутри какое-то мрачное место и в этом месте есть крюк, вбитый в самую его, человека, основу. К этому крюку длинными верёвками привязаны лошади, быстрые, сильные, красивые, которые резвятся и скачут в пределах привязи — чтобы не убежали. Время от времени человек начинает видеть где-то в отдалении яркий свет прекрасной и достойной Цели, и тогда все его вдохновлённые лошади бегут со всех ног к свету. Но одна за другой, а в итоге все до одной, они со всего размаха, подорвавшись, падают, пойманные тем самым крюком, к которому привязаны. Это больно, обидно и хочется что-то исправить, например, увеличить длину верёвок, чтобы лошади успели добежать до Цели и окунуться в её свет.
Это наращивание длины привязи человек называет взрослением, саму привязь — опытом, а лошадей — своими мыслями. Опыт за опытом опутывают крюк, создавая застарелые петли и узлы. Человеку бы вытащить крюк и отвязать лошадей. Но это очень страшно, потому что этот сгусток натянутой боли человек искренне считает не кем иным, как самим собой, а путанный опыт — своей жизнью. Если петли и узлы опыта оказываются специально или вдруг (так тоже бывает) распутаны, то взрослые люди с удивлением замечают, что крюка давно уже нет, а всё держалось на здоровенном колтуне очень привычного страдания от многократно проверенной невозможности добежать до светлой Цели.
Оказавшись непривязаны, лошади сначала в нерешительности сбиваются вместе и замирают, тихо окликая друг друга и поводя ушами. А потом с удивлением они всё выше поднимают свои головы и оглядываются вокруг, потому что везде светает, а Цель, такая далёкая раньше, проступила, разлилась собой прямо здесь, где и была всегда. И можно бежать по ясному полю так быстро, как хочется, можно просто тихо стоять, можно есть и пить, можно спать, можно работать и можно играть — вокруг всегда будет светло.
Если отпустить себя.
