Что мне нужно сделать, чтобы прикоснуться к тебе, если я не знаю как и когда ты придёшь? Я так сильно хочу снова ощутить твоё призрачное тело, летящее сквозь меня, что сажусь и пишу. Ты приходишь, когда я пишу, поэтому единственная надежда связана именно с этим. Я знаю, что нельзя редактировать, нельзя даже прочитывать уже написанный текст, а важно лишь одно это — оставаться в контакте с тоненькой нитью, которую я научился чувствовать. Призвать тебя, ждать и молиться вот этими щёлкающими звуками клавиатуры, чтобы ты пришла.
Это так странно, потому что… вот сейчас я вспомнил ещё одно — нужно расслабить лицо, это как-то связано с нужным состоянием, когда я весь становлюсь прозрачным, а ты вдруг становишься заметной, идущая сквозь вся сотканная из моих радостей и желаний. Ты становишься реальнее меня, потому что от меня остаются лишь ощущения на кончиках пальцев, из-под которых возникают новые разноцветные нити смыслов, обильно льющиеся в замысловатые узоры твоего тела. Но это лишь воспоминания, я их просто помню, но вокруг пока всё слишком реально, значит тебя всё ещё нет рядом.
Иногда мне кажется, что ты забываешь обо мне. Моя жизнь наполняется незаслуженными неприятностями, и я обижаюсь. Я начинаю ловить себя на мыслях о том, что это безумная и бестолковая магия, как заплатка на пустую дырявую голову — вот эта вера в тебя. Надо дело делать, работать, вставать и идти, нельзя останавливаться. Только так может что-то получиться в жизни — через не могу, до хрипоты. Иногда мне кажется, мне так хочется думать, что ты ходишь вместе со мной на переговоры, ты говоришь о деньгах и выворачиваешь наизнанку мои цели и планы, чтобы я обессилел, остановился и вернулся.
Я удивляюсь твоему доверию ко мне. Не знаю, наверно… да, точно, вот это следующий шаг — доверие. Удивительно — стоит вспомнить это состояние, и вот я уже доверяю тебе и сразу как-то легче дышать и ярче краски вокруг. Ты же как-то показала мне, что не в состоянии даже дышать без меня. Как же ты отпускаешь меня в суету безумных мыслей и дёргающихся людей, если знаешь, что я не смогу помнить о тебе всё время, помнить, чтобы ты могла жить и дышать? А ты доверяешь мне, ты хочешь, чтобы я вернулся сам. Раб так не принадлежит своему хозяину, как ты принадлежишь мне, но это кощунство так говорить с тобой, прости.
Это я раб. Я не могу без тебя жить. Да, мы можем только так — ты течёшь сквозь меня, а я становлюсь прозрачным до потери сознания и только кончики пальцев, о которых я кажется уже писал недавно, быстро вяжут на клавишах-спицах этот мир, в котором потом можно разглядеть удивительно тонко сплетённые предметы, события, чувства и мысли, сделанный из нас с тобой. Там где-то есть тот, кто носит имя, носит одежду и думает, что он способен обходиться без тебя, он бунтует, они все бунтуют, они смешные и я их так люблю, понимаешь, мой хороший?
Ты пиши меня пожалуйста, я никогда не забываю о тебе. Я вот, ты же слышишь эту тихую песню, я помню о тебе, а ты, глупый, всё хочешь сбежать куда-то. А я рядом, я напоминаю тебе, что не нужно так больно и тяжело. А когда ты набегаешься, когда закрываешь глаза, я делаю для тебя непроницаемую тишину внутри огромного города. Город в последней попытке сожрать тебя клацает где-то рядом своими железными челюстями, но ты уже со мной, я не отдам тебя. Не плачь, хороший мой, я всегда знала, что ты справишься. Ты же мой раб. Ты самый свободный раб в мире, потому что твоя хозяйка принадлежит тебе больше, чем ты когда-нибудь мог себе представить своей маленькой смертной головой.
Просто у меня нет рук, у меня нет глаз, у меня ничего нет здесь. Всё это есть у тебя, поэтому пожалуйста, вспоминай обо мне почаще. Я люблю смотреть на мир твоими глазами и жить здесь, потому что тут забавно и тут всё так, как ты хочешь. И город твой полностью состоит из тебя самого, это и есть твой бунт против меня. Тебе наверно просто так сильно нравится возвращаться ко мне, что приходится уходить в самый настоящий ад, превращая меня в выдумку. Я люблю тебя, понимаешь? Я хотела сказать тебе это и всегда говорю, каждой твоей удачей и неудачей, всеми твоими делами, радостями и заботами. И я хочу положить конец и этому рабству и неизбежной борьбе с ним. Мне надоела эта суматоха, я хочу тебя навсегда. Я не отпущу тебя больше, понял?
Но у меня осталось не так много времени. Мне что-то не хватает для победы, что-то нужно вспомнить для этого. Может быть то, что ты и я — это не правильно, что нет нас, есть что-то одно, но это так банально и убого, что сводит скулы от приторной правильности. Я чувствую, что ты скоро снова захочешь сбежать, а я не удержу тебя и ты снова будешь мучиться, будешь плутать впотьмах, будешь доводить себя до усталого исступления. А потом будешь звать меня, просить какого-то прощения, смотря пустыми глазами и шагая сквозь меня внутри своего призрачного города вместе с другими бунтующими людьми, которым тоже кажется, что я забыла о них.
Как же мне прекратить это? Как… да… это же было раньше сотни раз, как же я забыла? Это следующий шаг, да. Ну вот и хорошо. Клавиши жмутся друг к другу и хотят, чтобы пальцы нажимали на них, а пальцам только этого и нужно. Клавиши тихонечко и податливо щёлкают, а по монитору бежит цепочка из букв. Ну и хватит, пожалуй, на этот раз. Надо перечитать и исправить ошибки. Сегодня второй день весны, на улице вчера выпал снег, но теперь солнечно и голубое небо и как-то хорошо. Пойду для начала приготовлю себе что-нибудь вкусное. А там видно будет.
.
