Только что дочитал «КГБТ+» Пелевина, точнее, дослушал. К автору есть вопросы.
Если, отпуская всё, его герой действительно освобождается, то где гнездится эта титаническая печаль и тоска, которая кочует из одной пелевинской книги в другую? Просветлённые мастера улыбчивы и легки. Автор же словно бы придавлен бетонной плитой, существование которой по идее должно быть поставлено под сомнение. После его книг с удивительно шикарными метафорами возникает потребность сходить в душ и под струями прозрачной воды вспомнить, что будучи такой же прозрачной моя-Божья воля всегда была и остаётся самым великим источником творческой силы. Можно, конечно, тратить энергию, чтобы выделять из себя дерьмо, для этого действительно иногда требуется определённое усилие. Но зачем концентрироваться на этом, если под моим взором мир способен возникнуть таким, каким я его буду готов с радостью беззаветно любить?
Осмысленный выбор и конструирование места жительства — это не алчное желание, несущее привязанность, а результат жизнедеятельности прозрачной воли творца, это элементарный, глубоко личный и довольно простой выбор — творить мир по своему образу и подобию. Почва моего мира сдобрена изрядно вонючим навозом ровно для того, чтобы на ней росло совершенно невозможное в адски холодном вакууме зелёное цветущее чудо, несводимое в своей природе к бессмысленному перегною, но парадоксально и смело растущее из него.
Когда же, Виктор Олегович, вы научитесь любить? Секс без любви — грех, и всё без любви — грех. Может, хоть на старости лет, раз вы уже примерили образ старца, Вы воспоёте в своих книгах не мёртвого разбившегося зеркальными осколками Бога, но Бога живого, выбравшего любить?
